(no subject)
Mar. 10th, 2011 07:29 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
cantadora_09Гуны вращаются
Одноглазый улыбнулся.
- Смысл, – произнес он, – принадлежит Порядку. Язык Хаоса бессмыслен по определению.
- Язык Хаоса? – переспросила Мэдди. - Но я его не знаю. Я о нем никогда не слышала…
- Нет, знаешь, - возразил Одноглазый. - Он у тебя в крови.
Дж. Харрис
Считается, что основополагающим свойством человека, отличающим его от всех других живых существ, является способность говорить. Высказываясь, мы выводим наши мысли и чувства за пределы собственного Я и создаем точку зрения, уникальный фокус, под которым смотрим только мы и никто другой.
Эта способность, или скорее, возможность ее реализовать, долгое время была привилегией избранных. Начиная от жреческих каст древнего мира и заканчивая обеспеченными слоями населения в англосаксонских демократиях. Но постоянны в этом мире только перемены, и с ростом человеческой активности – в том числе, познавательной активности, выражать себя устно и на письме стало проще.
Рискуя разворошить старый спор яйца и курицы о первородстве, скажу, что именно появление надежно зафиксированных и доступных (хотя бы в ученой среде) текстов положило начало революциям сознания. Забудьте об ЛСД и опытах Станислава Грофа, сложите на полки многотомные сочинения К. Кастанеды – это все не то. Это следствия, не причины.
Пока людей было относительно мало и от большинства из них были закрыты даже самые элементарные знания, функцию точки зрения брала на себя община. Вначале обобщая (присваивая) накопленный опыт, а затем – управляя от его имени.
Когда нам говорят: «то-то и то-то помогает» или «то-то и то-то правильно» (опущу формулировки «этого хочет бог/боги» и «потому, что я так сказал»), то обычно опускают объяснения этой правильности. Подразумевается, что община уже проверила этот способ действия и нашла его безопасным, а то и полезным. И точка зрения общины не оспаривается, потому что правила техники безопасности для нынешних поколений пишутся кровью предыдущих. Точка зрения общины всегда жесткая, императивная и сработанная на века. У нее есть только один недостаток – она не допускает возможности экспериментировать.
Появление в ХХ веке демократического плюрализма все изменило. Оно стало закатом «жестких» точек зрения, в которых реальность выстраивалась как единственная и в обобщенном варианте существующая для всех. Правду сказать, изменились и критерии безопасности. Община, как часто бывает, далеко не сразу поняла это и продолжала настаивать на своем. Так, словно мир замер в Средневековье и вся Вселенная по-прежнему вращается вокруг планеты Земля.
Единое тело церкви, государства, нормативного права были «информационными носителями» этой парадигмы и, не имея ничего, что было бы им противопоставлено, заявляли свою абсолютную власть.
Это не означает, что в те времена не было разных точек зрения. Но они не обладали авторитетом. Не мудрено: одна-единственная точка зрения, один ракурс всегда являются одновременно и взглядом, и попыткой навязать этот взгляд. Кто владеет реальностью, тот владеет теми, кто в этой реальности находится. И вакансия на должность истины уже была занята.
Именно по этой причине были сожжены Ян Гус и Джордано Бруно, а Галилей был принужден под пытками отречься от своих теорий. Безразлично, о чем именно они говорили – и даже собственно то, что у них была иная точка зрения. Важным было, что она не могла существовать одновременно с официальной. Перестраивать картину мира обошлось бы слишком дорого – и финансово, и в смысле социально-политических изменений. А двух официальных реальностей быть не может. Как совершенно правильно полагали иезуиты разных времен, это повергает массы в хаос и бесконтрольно увеличивает их тревогу.
А кто может предсказать, как будет действовать хаос…
Одноглазый улыбнулся.
- Смысл, – произнес он, – принадлежит Порядку. Язык Хаоса бессмыслен по определению.
- Язык Хаоса? – переспросила Мэдди. - Но я его не знаю. Я о нем никогда не слышала…
- Нет, знаешь, - возразил Одноглазый. - Он у тебя в крови.
Дж. Харрис
Считается, что основополагающим свойством человека, отличающим его от всех других живых существ, является способность говорить. Высказываясь, мы выводим наши мысли и чувства за пределы собственного Я и создаем точку зрения, уникальный фокус, под которым смотрим только мы и никто другой.
Эта способность, или скорее, возможность ее реализовать, долгое время была привилегией избранных. Начиная от жреческих каст древнего мира и заканчивая обеспеченными слоями населения в англосаксонских демократиях. Но постоянны в этом мире только перемены, и с ростом человеческой активности – в том числе, познавательной активности, выражать себя устно и на письме стало проще.
Рискуя разворошить старый спор яйца и курицы о первородстве, скажу, что именно появление надежно зафиксированных и доступных (хотя бы в ученой среде) текстов положило начало революциям сознания. Забудьте об ЛСД и опытах Станислава Грофа, сложите на полки многотомные сочинения К. Кастанеды – это все не то. Это следствия, не причины.
Пока людей было относительно мало и от большинства из них были закрыты даже самые элементарные знания, функцию точки зрения брала на себя община. Вначале обобщая (присваивая) накопленный опыт, а затем – управляя от его имени.
Когда нам говорят: «то-то и то-то помогает» или «то-то и то-то правильно» (опущу формулировки «этого хочет бог/боги» и «потому, что я так сказал»), то обычно опускают объяснения этой правильности. Подразумевается, что община уже проверила этот способ действия и нашла его безопасным, а то и полезным. И точка зрения общины не оспаривается, потому что правила техники безопасности для нынешних поколений пишутся кровью предыдущих. Точка зрения общины всегда жесткая, императивная и сработанная на века. У нее есть только один недостаток – она не допускает возможности экспериментировать.
Появление в ХХ веке демократического плюрализма все изменило. Оно стало закатом «жестких» точек зрения, в которых реальность выстраивалась как единственная и в обобщенном варианте существующая для всех. Правду сказать, изменились и критерии безопасности. Община, как часто бывает, далеко не сразу поняла это и продолжала настаивать на своем. Так, словно мир замер в Средневековье и вся Вселенная по-прежнему вращается вокруг планеты Земля.
Единое тело церкви, государства, нормативного права были «информационными носителями» этой парадигмы и, не имея ничего, что было бы им противопоставлено, заявляли свою абсолютную власть.
Это не означает, что в те времена не было разных точек зрения. Но они не обладали авторитетом. Не мудрено: одна-единственная точка зрения, один ракурс всегда являются одновременно и взглядом, и попыткой навязать этот взгляд. Кто владеет реальностью, тот владеет теми, кто в этой реальности находится. И вакансия на должность истины уже была занята.
Именно по этой причине были сожжены Ян Гус и Джордано Бруно, а Галилей был принужден под пытками отречься от своих теорий. Безразлично, о чем именно они говорили – и даже собственно то, что у них была иная точка зрения. Важным было, что она не могла существовать одновременно с официальной. Перестраивать картину мира обошлось бы слишком дорого – и финансово, и в смысле социально-политических изменений. А двух официальных реальностей быть не может. Как совершенно правильно полагали иезуиты разных времен, это повергает массы в хаос и бесконтрольно увеличивает их тревогу.
А кто может предсказать, как будет действовать хаос…
